Она сидела,
прислонившись к стене и закрыв глаза. В полной прострации – вне времени и
оборвав все связи с внешним миром. Сидела и чувствовала, как внутри ее поднимается
какая-то новая сила, прорастая из горящего в двух шагах узора леи, и заполняя
ее всю – до самой последней клеточки...
Все-таки учит
нас жизнь! И чем она это делает жестче, тем лучше усваиваются ее уроки. Едва
лишь было произнесено последнее слово, вызывающее Мерзлый дождь, как и без того
сумеречное под витражной крышей пространство потемнело внезапно повисшим в нем ливнем...
Естественно, все оказалось не легко и не просто. Никакого
кольца у ларонны не было. А было оно, как раз, наоборот, на пальце у
некромансера, которому так не повезло встретить врага сильнее и могущественнее
чем он сам...
Ближним,
наступавшим на Мея с далеко отнесенным в сторону хопешем
с ладонь шириной, был, по всему судя, человек войны. Причем в чине никак не
меньшем, чем генерал...
Она шла от
пролома в стене, опустив меч, который вдруг стал невероятно тяжелым, а позади,
в оставленном ею зале бушевал огненный шторм. Злые языки разгулявшейся стихии
рвались наружу, то и дело выплескиваясь в проделанную на месте входа дыру, но
смелости покинуть отданный им на растерзание зал им явно не хватало...
Работа была
закончена далеко за полночь, примерно в то же время, что взошла над пласой толстая,
почти уже полная луна, неумолимо отмеряющая оставшееся леди Кай время...
Очнулась Осси,
когда солнце уже давно перевалило за полдень и жить ему в этом небе оставалось
уже всего – ничего. Все тело
горело, истерзанное тысячами холодных, как льдинки, иголочек, а руки и ноги
затекли до такой степени, что не двигались вовсе...
Луч света, протиснувшийся сквозь
оставленную по недосмотру щель в ставнях, перечеркнул темноту и заставил
ее, недовольно ворочаясь расползтись по углам, освободив место для
задорного хоровода пылинок...
