Ближним,
наступавшим на Мея с далеко отнесенным в сторону хопешем[1]
с ладонь шириной, был, по всему судя, человек войны. Причем в чине никак не
меньшем, чем генерал. Об этом говорило и оружие, с которым обращался он весьма
и весьма умело, и шлем с доспехами, которые были одновременно и изыскано-дорогими
и, в то же время, видно, что не парадными – во всяком случае, зазубрин и вмятин
на них было не счесть. Да и двигался мертвец с грацией убийцы, успевшего осчастливить
небытием очень многих – мощно и плавно одновременно. Словно танец смерти
танцевал. Мей мог начинать завидовать…
Лицо мертвого
воина было серым, скуластым с узкими злющими глазенками, ничего хорошего, в
общем-то, не предвещающими. К удивлению, сохранился он, учитывая почтенный
возраст ситандры, весьма и весьма неплохо – замороженные смертью глаза, да
многочисленные струпья на лице, вот, пожалуй, и все, чем одарил своего мертвеца
Ресс. Во всяком случае, последователи Странника при таком возрасте и способе
хранения выглядели бы не в пример хуже. А этот и двигался-то, как живой. Дай,
как говорится, Ресс-дозиратель, каждому так!
Вторым, в
порядке удаления от центра мира, коим по понятным соображениям, следовало
считать постепенно приходящую в себя леди Кай, был мертвец, закутанный в темно-красную,
почти что бордовую, мантию. Был он лыс, как яблоко и такого же слегка зеленоватого
цвета.
Узкие губы его
сложились в презрительной ухмылке, а вот замерзшие в загробных пределах глаза
не улыбались вовсе, а как раз напротив, – буравили Осси и Мея с ненавистью, суля
самое скорое воссоединение в этих самых пределах.
При этом он тихо
и плавно шевелил в воздухе пальцами правой руки, поднятой до уровня глаз, а на
груди его золотой звездой таращился глаз Ресса, подвешенный на дорогой массивной
цепи.
«Жрец», –
прокомментировала Хода.
«Да я уж
вижу», – Осси ответила тоже мысленно, продолжая лежать на полу, не меняя позы,
хотя чувствовала себя уже много лучше. Но все-таки раскрываться не спешила – надо
было еще сил подкопить, покуда можно.
Третьего
мертвяка за бойца можно было не считать. По крайней мере, пока. То ли он все-таки
протух за время своего бессмысленного лежания, то ли – еще при жизни был таким
юродивым, но так и не смог он выбраться из своей каменной скорлупы, и теперь,
измученный и обессиленный вконец, перевесился через борт саркофага, истекая на
пол зеленой тягучей слюной.
А вот четвертым
по счету, но никак не по значимости, был некромансер, имени которого леди Кай
узнать, правда, так и не удосужилась. И хотя шла она сюда именно к нему, встречаться
вот так – лицом к лицу – не мечтала, не чаяла, да, в общем-то, и не собиралась.
Впрочем, «к
лицу» – это громко сказано. Лица-то у покойного некромансера почти и не было –
половина головы у него отсутствовала напрочь, а вторая половина была
изуродована так, что напоминала все что угодно, только не человеческое лицо,
даже если после смерти. Видно, здорово бедолаге досталось тогда...
Некромансер
стоял у самого левого саркофага – права все-таки была Хода, – и смотрел на Осси
единственным уцелевшим глазом. И тоже, не добро, так, смотрел.
А рука его тем
временем медленно и почти незаметно ползла к висящей на поясе штуковине, на
которую Осси в былое время и внимания бы, может, не обратила. В былое, но не теперь,
– потому как у самой на ремне такая же болталась… Маленькая, аккуратная, обмотанная
черной кожей, и с навершием из трех золотых зубьев…
Так что,
безымянный некромансер к бою был практически уже готов. Почти.
Правда, и Осси
тоже.
В общем,
диспозиция была ясна, цели намечены и распределены, – причем, некоторые из них
имели глупость распределиться сами. Ну, да это – их проблемы… Ребята на этот
раз леди Кай противостояли серьезные, да и числом превосходили, но…
Всегда есть
«но». Иногда досадное и мешающее, иногда, как сейчас вот – спасительное и на
правильной стороне выступающее…
Враги,
действительно, были грозные, и каждый из них по отдельности стоил, наверное,
многих. И все же, изъян в их рядах был – друг друга они не знали, а оттого и
действовать дружно и слажено не могли. Не то, что Осси со своими товарищами – вот,
кто друг друга с полуслова – да что с полуслова… с полувзгляда – понимал.
Покойничкам бы подготовиться чуток, пообщаться… Планчик, там, какой-нибудь набросать…
Было ведь времечко. Чем просто так в сундуках лежать, да в закрытую крышку
таращиться – могли бы озаботиться…
Было и второе
«но». Не такое фатальное и значительное, но все же… Как ни хорошо мертвецы под
присмотром Ресса сохранились, но все же в скорости живым они уступали изрядно.
Даже «собрату» своему Мею, которого, по всему, рефлексы звериные вытягивали… А
эти… Все-таки медленными они были.
Прыжок Мея,
хоть и был неожиданностью для всех, но генерала врасплох не застал. В самый последний
момент, когда громадина Мейла-куна должна была ударить мертвяка в грудь, сминая
и сбивая с ног, генерал совершенно неуловимо для глаза перетек в сторону,
пропуская его мимо себя. Мало того, молниеносно выкинув вслед левую руку, он ловко
зацепил Мея похожим на птичью лапку эльтреем[2], и оборвал полет, сбросив котяру
наземь. Мей грохнулся на пол, но ничуть не обескураженный постигшей его неудачей,
тут же бросился в новую атаку, как всегда, не раздумывая, и, можно сказать, с
удовольствием. Вообще, любил кот подраться – чего говорить…
Скользнув
быстрой тенью и оставляя позади себя тающие в воздухе лоскуты дымной шерсти, он чудом увернулся из-под
уже занесенного над ним хопеша и сшиб солдата с ног. По плитам покатился клубок
мертвых тел…
Бордовый жрец
с глазом на груди, тем временем, закончил перебирать своими скрюченными
пальцами воздух, и плеснул в сторону леди Кай чем-то серым и сильно похожим на
дым. Только в отличие от нормального порядочного дыма, которому положено
клубиться, стелиться по полу и рассеиваться, эта гадость не клубилась и не
рассеивалась, а летела прямо, с уверенностью сильно брошенного копья. С этой
уверенностью она и вломилась в защитный кокон, выставленный Ходой, по которому,
шипя, и стекла на пол, не причинив интессе ни малейшего вреда. И все же, это
было не дело!
Чтобы чем-то
на время занять, а заодно и отвлечь от
глупых затей служителя Ресса, который так неразборчиво выбирал себе друзей и
врагов, Осси швырнула в его сторону тройку огненных шаров и повернулась к
некромансеру. Вот уж кто представлял из себя реальную опасность и угрозу.
Вместе с посохом, конечно.
Арбалет
отпадал сразу. Серебра мертвые, конечно, не любили, но не так, чтобы сильно и
панически. То есть, нашпигованные им под завязку, они, конечно, мерли, в смысле
– окончательно и необратимо, но именно, что – нашпигованные. Для того чтобы
уложить одного мертвяка обратно в могилу следовало потратить десятка два начиненных
серебром болтов, а это сразу превращало его смерть в удовольствие слишком
дорогое и из ряда вон выходящее. Так, что можете считать это заурядным бытовым
жлобством, но серебра леди Кай просто элементарно пожалела.
Посох тоже не
годился. Учитывая его разрушительную мощь и неразборчивость, о перстне можно было
бы сразу забыть, что никоим образом Осси не устраивало. Так, что труп
некромансера надлежало беречь, холить и лелеять, но только в виде, опять же,
трупа, а не ожившего мертвеца, который упрямо тянулся к своему жезлу.
Три смачных
шлепка и полыхнувший у стены костер возвестили о том, что огненные шары,
отправленные на встречу со служителем забытого культа, цели своей достигли. В
воздухе сразу запахло паленым…
Мейла-кун
катился по полу, вместе с вцепившемся в него воином, который при этом еще умудрялся
вслепую шуровать эльтреем, пытаясь выломать Мею ребра. Будто кочергой внутри
ворочал. Острые, закаленные зубья птичьей лапки скрежетали по кости, рождая к
жизни звук, от которого у любого нормального человека тут же разболелись бы зубы.
Но нормальных в этом зале не было, а мертвякам и обращенной вампирше это,
похоже, нисколько не мешало.
Клыки Мея
находились в опасной близости от горла мертвеца, но от последнего рывка к разупокоенной
плоти их удерживало широкое лезвие серпа, вставленное прямо в разинутую пасть.
Силищи у генерала хватило бы на троих, во всяком случае, мощную тушу Мея он
удерживал на безопасном расстоянии легко и играючи. Не вспотел даже. Впрочем,
тому могла быть другая причина.
Прокатившись
еще пару ардов, клубок неожиданно распался, и Мей, извернувшись совершенно
немыслимым образом, хвостом, как косой, подсек поднимающегося на ноги генерала.
Потеряв равновесие, тот рухнул на серые плиты и тут же получил еще один
сокрушительный удар, отбросившей его в сторону. С лязгом прокатилась по полу птичья
лапка, выпавшая из мертвой руки, а на распростертого на земле война уже падала
громадина Мейла-куна…
Запах паленого
мяса неприятно щекотал ноздри. Высохшая за несколько веков плоть щедро питала
жадное пламя, и охваченный огнем жрец пылал как факел, роняя искры и куски
обгорелой мантии на холодные грубые плиты погребального зала. Потенциальной
опасности он больше не представлял, и про него можно было забыть.
Некромансер же,
тем временем, дотянулся-таки до своего посоха, и теперь тащил его с пояса. У леди
Кай оставалось всего несколько мгновений, чтобы избежать скоропостижного переселения
в загробные пределы, и тогда она совершила поступок неожиданный и совершенно невероятный.
Позже она даже не могла объяснить, что толкнуло ее на это, но что-то все-таки,
видимо, толкнуло, и она мысленно представила себе линию леи. Ту самую, на
которую угробила почти полдня и почти все свои силы. Ту самую, которую она окрасила
в рубиновый цвет, полностью подчинив своей воле…
А, когда
фигура эта всплыла перед глазами вся целиком – от начала и до конца, Осси просто
положила ее на пол. Также мысленно. И та
засияла во всей своей красе, до мельчайших подробностей – поворотов и изгибов, –
повторяя оставшийся где-то далеко оригинал. А потом вспыхнула, озарив зал
ярчайшим светом.
Хода позже все
перевернула так, будто заслуги Осси в этом вообще никакой не было, а фигура леи
сама пришла к ней на помощь в нужный момент. При этом все лавры она со
свойственной ей скромностью и непосредственностью приписала, естественно, себе,
потому как именно она тогда настояла и заставила, а сама бы Осси нипочем и
никогда бы не сподобилась… Ну, да это, вообще говоря, не важно. А важно лишь
то, что когда воображаемая фигура леи
полыхнула густым рубином, мир вокруг замер. Просто остановился.
Замерли, будто
памятник древним воинам лежащий на полу генерал и падающий на него Мей…
Застыло
причудливым красивейшим цветком пламя, охватившее несчастного жреца. Остановились,
так и не долетев до пола яркие искры, и как мертвые серые цветы застыли кружащиеся
в воздухе лепестки пепла…
Замерзла мутной
сосулькой слюна, стекающая изо рта так и несостоявшегося четвертого бойца…
А главное –
замер в неподвижности некромансер.
Время
остановилось для всех.
Прямо под
ногами у леди Кай лежала рубиновая нить, будто специально, – а, наверное, и, действительно,
не случайно, – ведущая прямо к разупокоенному некромансеру. Это было сильно похоже
на приглашение, и Осси его благосклонно приняла.
Она шла по
дуге, легко и непринужденно. Как по паркету бального зала. И, при этом, даже не заметив, – совсем, как давеча Мей, – скользнула
прямо по поверхности вязкой трясины, в которой еще совсем недавно так
беспомощно барахталась.
«Вот, значит,
как оно делается!» – Эта немудреная мысль ее позабавила и к некромансеру она
подошла с улыбкой до самых ушей, будто школьница, которую только что пригласил
на свидание первый красавец курса – завидный кавалер, по которому долго и безнадежно
сохли все подруги.
Но как только
она добралась до фигуры, закутанной в грязный балахон повелителя мертвых, линия
леи угасла, будто ее и не было, а мир вернулся к своему изначальному и
привычному состоянию, торопясь наверстать упущенное…
Мей рухнул на
генерала, будто скала с неба упала. Казалось даже, что пол в зале от этого содрогнулся
и вздыбился мощной волной. Удар, действительно, был страшен, и из живого он дух
бы выбил напрочь, но мертвому это было – нипочем. Чего не сказать о клыках,
которые дорвались-таки до цели и, вспоров мертвую плоть, сомкнулись, наконец, вокруг шейных позвонков. Хрустнуло, будто
сухую ветку надломили, и тело великого воина обмякло, потеряв свою беспокойную
душу. Из тлена – в тлен, как говорится…
У стены за
гробницей оседал наземь жрец Ресса, так и не успевший отличиться в этом бою,
хотя по всему чувствовалось, что мог, и что повернись все чуть иначе, проявил
бы себя и показал бы во всей своей смертной красе. Не сложилось… И теперь он оседал,
грязной обугленной головешкой, рассыпаясь на пепел вечной печали и прах. Тихо,
с легким шелестом отвалилась рука, брызнув по сторонам засыпающими угольками.
Жрец умирал. Окончательно и бесповоротно.
Умирал и
огонь, победивший восставшую ненадолго смерть. Только едкий сладкий дым все еще
жил, неспешно расползаясь по залу. Стелясь и клубясь, как ему и положено.
Осси стояла
перед некромансером, занеся над собой Гаситель, но отчего-то все медлила и медлила
с ударом. Может оттого, что единственный уцелевший глаз врага смотрел на нее
как-то странно… Не с мольбой, нет. Скорее, было в нем что-то такое… будто узнал
он что-то, а теперь мучительно пытался вспомнить, продираясь сквозь пустоту и беспамятство
мертвых лет…
А потом
произошло нечто, совершенно уже непонятное. Некромансер разжал пальцы и уже
готовый к бою посох выпал из руки, со стуком покатившись по полу.
– Рееелл, –
прохрипел он.
– Что? – Осси
Кай придержала руку, уже готовую нанести удар, но меч опускать все же не
стала.– Что?
– Рееелл, –
повторил мертвец и повел налитым загустевшей кровью глазом, указывая на кольцо
Осси. – Рееелл Леенн…
– Ревалл Линн,
– догадалась интесса. – Да. Ревалл Линн. Это его кольцо…
– Рееелл, –
снова прохрипел некромансер, но в грубом посмертном хрипе этом прозвучало что-то
нежное, что-то давно и навсегда забытое. Его обезображенный рот дрогнул,
растягиваясь в жуткой гримасе, должно быть, изображающей улыбку. – Леенн…
Он осторожно и
как-то нарочито медленно, наверное, чтобы не спугнуть налаживающийся контакт
протянул руку к кольцу. Даже не протянул, а лишь показал…
– Хочешь
посмотреть? – Осси опустила меч, переложила его в левую руку, а правую протянула
некромансеру.
Мертвец пристально
поглядел на нее, а потом медленно опустил взгляд и погладил кольцо своими сухими
обезображенными пальцами так осторожно и бережно, будто перед ним было
величайшее из сокровищ этого мира.
– Линн. Ты
знал его, да?
Некромансер
кивнул, продолжая наглаживать перстень, а когда его грубые неловкие пальцы
нащупали острые клыки черепа, он снова поднял взгляд на Осси.
– Зиннес Лерд,
– пояснила интесса. – Это и его кольцо тоже.
– Зииинн, –
как эхо отозвался мертвец. Теперь он смотрел на Осси, не отрываясь и не моргая,
будто ждал пояснений.
– Я не убивала
их. Они уже были мертвы, – касания мертвеца были неприятны, и руку очень
хотелось убрать, но Осси не решалась. – Линн, он, вообще, был такой же… Как ты…
– Она вспомнила блуждающий по бескрайнему залу свирепый ураган и маленькую
беззащитную фигурку Тяма, смело шагнувшего прямо к нему. Глаза тут же стали
влажными, и Осси тряхнула головой, прогоняя нахлынувшие чувства.
– Кольцо он
мне сам отдал… А Лерд… Лерд, просто умер… От старости. Понимаешь?
Мертвец снова кивнул
и отпустил кольцо. Взор его стал печальным, будто пелена грусти упала, заслонив
собой все остальное.
– Бееиии.
– Что? – Не
поняла Осси.
– Бееиии, –
повторил некромансер и, осторожно взяв двумя пальцами лезвие меча, поднес его к
своей шее.
– Ты хочешь
умереть?
Некромансер
кивнул.
– Тыыы…
Бееиии.
– Нет! Подожди,
– Осси замотала головой так, что даже в глазах потемнело. – Подожди. Я же по
делу…
Мертвяк
смотрел на нее молча и взгляд его не выражал ничего, кроме усталости и боли. Во
всяком случае, ни понимания, ни любопытства, – ничего такого в нем не было.
– Тебя все еще
ждут там … Ришша. Ты помнишь ее?
– Рииишш, –
мертвец попробовал это слово на вкус, но взгляд его оставался все также бессмысленен.
– Ришша.
Ларонна. Ты должен отпустить ее… Пожалуйста, – Осси смотрела в изуродованное
лицо и ждала. – Она не виновата в том, что произошло с тобой… Отпусти ее.
Прошло
довольно много времени, прежде чем во взгляде некромансера что-то изменилось.
– Рииишш… Ааронн,
– некромансер повернулся к яркому солнечному лучу, пробравшемуся в зал сквозь огромную
дыру, проделанную в стене, и долго
смотрел туда, будто пытаясь в ярком свете пролома разглядеть свое давно
прошедшее время. А потом потянул с пальца кольцо.
Перстень сидел
плотно, будто давно уже врос. Затем что-то хрустнуло, и кольцо оказалось у него
в руке. Мертвец поднес его к самому глазу и долго-долго рассматривал, словно в
первый раз видел, а потом протянул его Осси.
– Пустиии… –
Он, вроде, даже улыбнулся напоследок.
Леди Кай
кивнула и бережно приняла кольцо с плоским змеиным черепом. При этом она
случайно задела сухую шершавую руку мертвеца, и ее обожгло ледяным холодом. Будто
самой смерти коснулась.
– Спасибо. Я сделаю
это… Прости.
Некромансер
кивнул, все еще продолжая улыбаться…
И тогда Осси
нанесла удар.
С разворота и
без подготовки.
[1] – небольшой меч с серповидным клинком двойной
заточки (обоюдоострый).
[2] – боевой крюк, обычно – трезубец, служащий
для захвата и удержания (вспомогательное оружие).
|